Дети дорог - Страница 63

– Помочь али не мешать? – поинтересовался откуда-то сверху веселый девичий голосок. Шасса при одном взгляде на девушку, длинные волосы которой были заплетены в десятки тонких косичек, зашипела и выставила перед собой руки, до локтей покрытые чешуей, а та лишь звонко рассмеялась, прикрывая хорошенький рот ладошкой. – Ну, не надо так грубо. Вы меня так развлекли, что захотелось отблагодарить актеров за прекрасное представление.

Вынырнувшее из-под земли зеленоватое щупальце тугой плетью оплело настывшее на морозе железное копье, отрывисто, сильно дернуло, да так, что Искра не устоял на ногах и повалился на колени, и извлекло кол из раны.

– Я полагаю, так лучше? – Девица в модном городском платье поерзала, поудобнее устраиваясь на узком подоконнике, и широко улыбнулась: – Не бойтесь, вы слишком интересны, чтобы отправить вас на переваривание прямо сейчас, для этого достаточно корма, который вы столь любезно мне предоставили.

– Так ты и есть… – Искра попытался вздохнуть поглубже, но сразу же глухо заперхал, сплевывая на снег густые темные комки, – Госпожа Загряды?

– Нет, что вы! – Девушка принялась болтать ногами, и на миг харлекину почудилось, что под длинной юбкой у нее скрывается что-то еще, что-то чужеродное. – Я всего лишь ее Голос, а иногда, как сегодня, еще и глаза. Ей стало слишком скучно, но вы неплохо справились с этим ее… состоянием. – Она склонила голову набок, тонкие косички, украшенные бусинками и монетками, соскользнули по плечу и закачались на холодном ветру. Погашенный фонарь, со скрипом раскачивавшийся на несмазанных петлях у затворенного окна, вдруг разгорелся тусклым зеленым сиянием, будто бы кто-то незаметно поместил в узорчатую стеклянную башенку мягкую, слабо светившуюся в темноте гнилушку. Густые тени, не дававшие толком разглядеть девицу, беззаботно сидевшую на подоконнике, отступили, и Искра наконец-то увидел ее глаза. Пустые, затянутые белесой пленкой. Слепые, как у подземных рыб, живущих и умирающих в непроглядной тьме подземелий. Страшные, чужие глаза, не видящие света, но каким-то образом заглядывающие в глубину сознания. Так, как будто на дне светло-серых, узких, как червоточина, зрачков жило нечто древнее, чужое, непонятное и потому пугающее до дрожи.

В Лиходолье есть неписаный закон, по которому живут люди этой необъятной, неизведанной и на треть степи с редкими островками лесов и невысоких скалистых гор. Закон, которому подчиняются все, от мала до велика. Закон, невыполнение которого чаще всего карается участью худшей, чем смерть.

Не смотри на зло, и оно тебя не увидит.

В слепых глазах девчонки, на вид едва ли старше ромалийской шассы, жила пугающая до безумия, холодная и безжалостная Бездна, жадно взирающая на каждого, кто осмеливался в нее заглянуть. Голодная, оценивающая. Запоминающая.

Так вот ты какая… Госпожа.

– Я надеюсь, весной вы порадуете нас еще больше. – Фонарь качнулся, слепая улыбнулась и отвела пустой взгляд в сторону, туда, где висел пригвожденный к стене музыкант.

– Порадуем? – тихо проговорила Змейка, делая шаг по направлению к Голосу Загряды. – Ты еще кого-нибудь хочешь на нас натравить?

– Нет-нет. – Девушка наставительно подняла палец кверху. – Убив змеелова, вы сами сделали себя объектом мести Ордена. Они всегда узнают о гибели своих слуг, просто добраться сюда они смогут только с наступлением весны, так что у вас есть время, чтобы подготовиться к встрече. Простите, но Госпожа не выпустит вас из города, заранее предупреждаю. Вы, конечно, можете попытаться убежать, но не советую. – Она очаровательно улыбнулась: – У вас все равно не выйдет. Давайте договоримся: если вы переживете следующую встречу с змееловами, Госпожа даст вам возможность уйти. Просто не будет вмешиваться в происходящее, и этого, уверяю вас, вполне достаточно, чтобы скрыться. Конечно, если приложить к этому определенные усилия. Договорились?

Искра тихо скрипнул зубами. Змейка молча подошла к нему, положила узкую чешуйчатую ладонь на зияющую в груди рану и уткнулась лбом в его плечо, дрожа всем телом не то от холода, не то от пережитого страха.

– Молчание – знак согласия!

Фонарь, до того с мерзким скрипом раскачивавшийся на ветру, внезапно разлетелся вдребезги, да так, что наиболее крупные осколки застучали по Искрову плечу, все еще защищенному железной броней, и девушку со слепым взглядом проглотила тьма. Мгновенно, как если бы густая тень, возникшая на месте зеленоватых световых пятен, обратилась в бездонную пропасть, в которую провалился Голос Загряды. Узкий месяц, на миг выглянувший в прореху меж облаками, высветил пустой подоконник, на котором лежал нетронутый слой пушистого снега.

Ушла, будто бы не было ее…

Харлекин посмотрел на тела, лежавшие на крохотной площади, но они уже исчезали в разверзнутой каменной пасти, утаскиваемые зеленоватыми, похожими на побеги растения щупальцами. Не тронули только змеелова, прибитого шестигранным колом к стене дома, – не то побрезговали, не то оставили в качестве объяснения для тех, кто станет утром выяснять судьбу посетившего город дудочника. Впрочем, к рассвету тело наверняка будет объедено до неузнаваемости местными падальщиками, но его инструмент-то никуда не денется. Как и правая рука ганслингера с намертво зажатым в пальцах именным револьвером, которую смыкающиеся каменные челюсти весьма неаккуратно отделили от утянутого в бездну тела.

Отличные находки для тех, кто приедет расследовать смерть своих коллег.

– Искра! – Змейка подняла на него напуганный взгляд, наполненный слезами. – Искра, пойдем домой.